Кто бы мог подумать, что Ирина Колесникова, которая по-прежнему и до сих пор ассоциируется с драматическим и лирическим образом Лебедя, ставшая как бы визуальной эмблемой своей труппы, сможет воплотить на сцене настолько естественный, смешной и сверкающий образ Китри, как тот, в котором она предстала перед публикой в Театре Елисейских полей 31 октября этого года? Тем не менее, возможно, больше чем какая-либо другая, эта роль веселой девушки из Барселоны кажется написанной специально для неё и её мощного и бурного темперамента. Воплощая смесь иронии и благородства, её Китри сверкает своим пикантным шармом, своим великодушием, своей искренней чувственностью … и эффектностью, во всех отношениях достойной русского Дон Кихота с его головокружительным танцем.

Однако, кроме слов о прима-балерине, следует также сказать, что этот балет особенно подходит артистам Санкт-Петербургского Театра Балета. И хотя он по-прежнему остается требовательным, в нем отмечается меньше строгого и непрерывного академизма, чем в знаменитых драматических балетах, таких как «Лебединое озеро», «Жизель» или «Баядерка», не считая того, что молодость, жизненная сила и утонченный стиль танцовщиков – качества, присущие труппе Константина Тачкина – идеально находят свое выражение в характерных сценах, в которых заключается вся соль произведения…

...Декорации на нарисованном холсте также удачны, они находятся точно посередине между красочным реализмом и колоритной сдержанностью (далеко от «новорусского» стиля, который иногда может использовать СПТБ, поскольку является частной труппой российского магната), в то время как испанские или цыганские костюмы выдают более скромные инвестиции, возможно, этот прием используется, чтобы подчеркнуть поразительные наряды, которые поочередно демонстрирует Ирина Колесникова - \"наслаждение для глаз\", как там говорят

Тем не менее, красавица не довольствуется только тем, чтобы быть красивой – что бесспорно – и демонстрировать публике восхитительные пачки... Китри Ирины действительно блистает как своей энергией и виртуозностью, так и своими театральными и комическими качествами. Блестящий балет, характерный балет, комичный балет «Дон Кихот», кажется, находится в полном соответствии с её темпераментом, чувственным и приземленным, сочетающимся здесь с замечательным владением стилем \"escuela bolera\" (можно было бы сказать, отвлекаясь от темы, что в своих пор-де-бра, а также в своих пор-де-тет она возбуждающим образом обладает «чувством кастаньет»), в который она с жадностью и с намеком на улыбку в буквальном смысле погружается, что очень ценится зрителями.

Единственным моментом, о котором можно было бы говорить с некоторыми оговорками, является акт с Дриадами, где Дульсинея предстает, возможно, слишком яркой и человечной, без некоторого лиризма или некоторого желательного погружения в мечтательность. В остальном хореография особенно подчеркивает её самоуверенность, которая никогда не считалась недостатком, её естественные экилибры и её едва уловимые девелоппе, а также замечательную элевацию, позволяющую ей делать мощные, энергичные прыжки, лишенные, однако, какой-либо слишком современной энергичности - качество, которое еще встречается в утонченной работе танцовщиков на пуантах, на этих пуантах, которые забывают впиваться в землю, как нож в сердце андалузского быка. Пантомима хорошо отработана, великолепно читается и самое главное - не имеет никаких простоев: ей удается постепенно представать обольстительной, плохой девочкой, игривой и кокетливой перед различными статистами, но несмотря ни на что, она обладает той непочатой жизненной силой, которая составляет всю ценность персонажа. Вплоть до того, что она неудачно выпускает из рук свой веер в последнем акте … Сцена встречи с Гамашем (в исполнении Дмитрия Шевцова), которому в общем плане удалось быть смешным без нежелательной чрезмерности, очерчивает, таким образом, контуры великолепной маленькой комедии нравов, в которой отсутствие танца вовсе не создает у зрителя впечатление чего-то недостающего. Публика смеется от души и ей этого мало...

Ощущается единодушие с Базилио, роль которого исполняет симпатичный и улыбчивый Юрий Ковалев, и если он и не является безупречным виртуозом, как Лобухин или Сарафанов, он умеет заставить забыть о его технических неточностях, а также о некоторой неповоротливости великана, покоряя своим благородством, простотой и погружением в роль, которые в забавной манере выражены в сцене с ложной смертью, особенно захватывающей зрителей...

Безусловно, в балете доминирует личность «той самой» Колесниковой с её мастерством воплощать на сцене все грани образа – до такой степени, что, по правде говоря, ей нечему завидовать большинству современных солистов Мариинского театра (или каких-либо других театров!) – однако в данном случае перед нами труппа, которая явно получает удовольствие от танца и не теряется рядом с примой...

Если Жизель могла оставить сомнения относительно неумелой местами пантомимы, показанной в первом акте, Дон Кихот оказывается, напротив, очень точным и убедительным в том, что касается тона и духа общей постановки действия: роли Дон Кихота (Павел Холоименко), Санчо Пансы (Дмитрий Лысенко), Гамаша (Дмитрий Шевцов) или Лоренцо (Дымчик Саикеев), а также Цыганского Барона обрисованы сильно и с умом, тогда как среди танцующих ролей были особенно отмечены Уличная Танцовщица/Мерседес в исполнении Евгении Штаневой, хорошенькая, остроумная и живая брюнетка, две Цветочные Торговки в великолепном единении и Эспада, элегантный и коварный, в исполнении Дмитрия Акулинина. Во втором акте Королеве Дриад (в исполнении Астхик Оганесян) удается величественно держаться на сцене рядом с Дульсинеей Ирины Колесниковой.

Итак, это веселый вечер, наполненный вдохновением, наподобие балета, который остается чисто романтическим развлечением, комической фантазией, и только так следует это воспринимать. Маловероятно, что труппа Константина Тачкина добьется того, чтобы давать «Дон Кихота» чаще во время своих длительных сезонных турне - не столько потому, что её жизнерадостный стиль, молодость и возможности удачно соответствуют спектаклю, сколько потому, что, обладая своими ошеломительными русскими параметрами, он остается намного менее известным западноевропейской публике, чем другие балеты Петипа, неоднократно заснятые на пленку или указанные в афишах.