Первое, что изумило в этом представлении, полном чудес – превращение обычно аскетически строгой сцены “Симфони-холла” в изящный небольшой театр с аркой на авансцене и оркестровой ямой (последнее – большая редкость), создавшее идеальную основу для двух балетов.

Действие в “Баядерке”, с ее партитурой Минкуса и либретто Петипа, происходит в загадочной глуши где-то между Индией и Персией, и в нем чувствуется намек на арабские сказки. Бесконечные тропические леса, храмы и пышное внутреннее убранство дворцов появляются на великолепно нарисованных задниках, представляя собой прекрасные декорации для этой сказки об обреченной танцовщице – баядерке – которая влюбляется в статного принца из совсем другого социального класса, умирает, и затем возвращается как привидение, перед тем как принц кончает жизнь самоубийством, погибнув от укуса кобры.


Если все это кажется вам знакомым, представьте себе “Жизель” без склепа, креста и букета лилий – вот вам и “Баядерка”. Также вам может быть знаком III акт, где дюжины девушек в белых пачках по наклонной плоскости спускаются на сцену, сопровождая возвращение Баядерки.


Ирина Колесникова, звезда Санкт-Петербургского Театра Балета, исполняет обе главные роли с будто бы безграничной энергией, замечательно соответствуя требованиям “Баядерки” и, затем, возвращается через 24 часа, полная сил, опровергая представления об устрашающе тяжелой работе, чтобы представить захватывающую партию Одетты/Одиллии (потрясающие вращения во II акте были исполнены с таким беззаботным великолепием, что принц, понятное дело, хотел смотреть на них еще и еще).


Ее партнером в обоих балетах был Дмитрий Акулинин, сильный, статный танцовщик, с честолюбивым классическим стилем, выразительными прыжками и щегольством, которые мы ассоциируем с русскими балетными труппами…


Я восхищался талантом Колесниковой ранее, и ее звезда светит еще ярче после номинации британскими критиками на премию National Dance Awards как лучшая балерина года.


В сильной труппе Колесникова демонстрирует четкий стиль, жизненно необходимый классическому балету, и ее присутствие, безусловно, вдохновляет.


Когда в начале ее Одетта приближается к чувственному Зигфриду в исполнении Акулинина, она с изумлением смотрит в его глаза, и в холодном, сверкающем инеем лесу, начинается роман, и эта пара влюбленных заставляет ваше сердце таять.


Также следует поздравить злобного Фон Ротбарта в исполнении Дымчика Сайкеева. Когда он появляется, девушки-лебеди съеживаются от страха, а луна окрашивается красным, указывая на столкновение с абсолютным злом – удачный штрих, напоминающий о шотландской пьесе. К сожалению, трагедия в финале отсутствует. После того, как Фон Ротбарт расстается с жизнью, лишившись крыла (его Ахиллесова пята), влюбленные счастливо правят дальше; возможно, Чехов такого не одобрил бы.


Исполнение музыки на обоих представлениях было организовано дирижером Александром Канторовым, который украшает эти замечательные представления громкими ударами тарелок, но не пренебрегает изящными скрипичными соло, которых требует “Лебединое озеро”.